Поэт и издатель
Андрей Козырев
Дмитрий БОБЫШЕВ
Когда-то меня задела строчка Николая Клюева, словесного чародея в поэзии и мученика по жизни: «Звук ангелу собрат».
Я в это родство поверил и написал, с вызовом адресуясь в будущее – а кому, неизвестно. Знал лишь, что ПОЭТУ.
Струны дико и туго
натяни на подрамник,
чтоб из цвета и звука
рвался ангел-подранок.
Послушай получше:
ближе, ближе... Слови его
и у слова вылущивай
суть соловьиную:
то выкатит лаково
полновесные свисты,
то рюмит заплаканно,
пусто и чисто.
А какой-либо цели
туда и не вкладывай, –
нет самоценнее
умного лада:
то слегка, то свирелью
то собой залимонивает
по сиреневым,
по прохладным бемолям.
То, швыряясь роялями
в горлоухое эхо,
вытворяемым
тешит Бога и Эго...
И вдруг поэт отозвался. Это Андрей Козырев, живущий на противоположной от меня стороне планеты в Сибири, в Омске.
Прежде я ничего о нём не слыхал, а он, оказывается, написал несколько книг стихов и сам издаёт журнал «Менестрель» – прекрасное название, заключающее в себе некий автопортрет.
Мне кажется, что он делает в стихах именно то, к чему я зову.
Слова к нему льнут, и он помещает их туда, где им хорошо. «Вот потому и чувствует язык // во рту блаженный привкус русской речи, // что я к нему с годами не привык...» — это из прошлого тысячелетия, из моей самой первой публикации в журнале «Юность». С удивлением я читаю теперь у Андрея:
Поговорим о том, с чем я знаком,
О том, что в мире ведомо немногим, –
О странном привкусе под языком.
О боли под лопаткой. И – о Боге.
Он из немногих, кому это ведомо. У него свой голос, у него лёгкое дыхание и, конечно, высокие амбиции. Что ж, как мне кажется, они правомерны.
Кирилл АНКУДИНОВ
Книга Андрея Козырева «Вращение земли» показывает, что традиционная манера поэтического письма может быть яркой и перспективной. Козырев – безусловный поэт-традиционалист; формальные искания чужды ему. По своему складу Андрей Козырев близок поэтам-шестидесятникам поздней формации. В отличие от «эталонных шестидесятников», тяготевших к эпической поэзии, Андрей Козырев – преимущественно лирик (хотя создать крепкий эпический текст он умеет).
Андрей Козырев – поэт, умеющий сильно и глубоко чувствовать. Сквозь его душу проходят тревоги и боли всего мира. Гражданские темы, природа, любовь, дружба, воспоминания о былом, религиозные переживания, современность и история, культурные события разных времён и народов – всё это находит отражение и выражение в проникновенной лирике Козырева.
Андрей Козырев не только чувствителен и чувственен. Он способен профессионально транслировать свои чувства. Это поэт, обладающий сильным, звучным, гибким и свободным голосом. Его лирика красочна и многоцветна. В то же время, она очень музыкальна; стихи поэта выверены в интонационном и просодическом планах. Андрею Козыреву присущ богатый словарный запас, который, никогда не выпячивается. Словоупотребление этого поэта всегда точно и уместно. Необходимо отметить ещё одно достоинство поэзии Андрея Козырева – естественность и вольность высказывания. Он никогда не говорит с напряжением или со стеснённостью; его речь льётся как широкий и уверенный поток.
Единственный недостаток второго порядка, который я могу выявить в этой книге стихов, заключается в некоторой размытости авторской индивидуальности, которая словно бы растворена в безличной стихии всеохватного лиризма. Поэтическое «Я» в этих стихах есть, но это «Я» человеческое, а не «Я» индивидуально-поэтическое (я смогу написать пародию на каждого из своих любимых поэтов, но я не смогу спародировать манеру Андрея Козырева). Не случайно в книге так много вариаций на темы классики, а также классических цитат и голосов. Это не постмодернистская интертекстуальность, но это и не подражание кому-то конкретному: Андрей Козырев равно профессионален во всех дискурсах. Скорее это связано с недостаточной силой «Я» при большой мощи собственно лирического высказывания, стихия которого заполняет чужие готовые формы обаятельным, но несколько безответственно-общепублицистическим «лиризмом вообще».
Поэзия Андрея Козырева близка к совершенству, но иногда путь к себе требует отхода от совершенства.
Нина САДУР
У Андрея есть прекрасные стихи об Омске. Чудные стихи. Я была в Омске летом. Песчаные бури и белые старинные дома произвели на меня впечатление продолжения 19 века в современности... Кроме того, в Омске очень сильный театр. Это отражается в поэзии и прозе Андрея – многоголосой, драматичной, глубокой. У поэта есть чудные рифмованные стихи, но не менее успешно он работает в области верлибра. Так, мне очень понравились такие разные стихи, как классический по форме «Город» и нерифмованное «Испытание детством».
Мы на грани полного развала русской культуры, так мне кажется. А такие журналы, как «Менестрель», и такие поэты, как Андрей, дают надежду на сохранность нашего письма.
Владимир АЛЕЙНИКОВ
Андрей Козырев – поэт настоящий. Потому что жив он – речью. Потому что его слова – частицы речи. Потому что его стихи – существуют в стихии речи. Русской речи. Именно русской. Всеобъемлющей, уникальной, поистине грандиозной – по своим возможностям. Восприимчивой – и независимой. Строгой – и раскрепощённой. Щедрой на откровения. Сулящей постоянные открытия. Зовущей за собою – вперёд, вглубь и ввысь. Являющей собою - дар свыше. Свободной. Родной.
В стихах Козырева явь и фантазия, повседневность и мечта, тонкий лиризм и эпический размах, медитация и своеобразная игра, философские рассуждения и чудесный наив, деликатная ирония и максимальная искренность, пристальное внимание к деталям и смелые обобщения, жизненный опыт и желание осмыслить и выразить тайны бытия, да и многое другое, все компоненты его поэтики, весь арсенал его средств изображения, весь этот ясный свет, пронизывающий стихи, сохраняющий их, земной и небесный, весь этот строй, музыкальный, певучий, звучащий везде и всегда, весь этот мир, создаваемый в непрерывном движении, – существуют в неразрывном единстве.
Со словами высокими, даже порой патетическими, – дружны слова совершенно будничные, придающие стихам замечательную достоверность. Не случайно Иннокентий Анненский утверждал, что будничные слова - самые сильные. Иногда слова Козырева совершенно естественно становятся просто музыкой – как в верленовских "Романсах без слов". Но притяжение земли, знакомой почвы, велико – и вот его, как Антея, после всех полётов и воспарений тянет вниз, ко всему, среди чего он вырос, где живёт, к его нынешней среде обитания. А потом – звучит новая песня. Или – сказка. Или – обращение к предшественникам, переосмысление их стихов. Или же - возникают свидетельства того, что происходило ранее или происходит сейчас, и на этом фоне отчётливо слышен голос очевидца событий, и дыхание летописи ощутимо тогда в каждой строке, ну а может быть, это - светопись, вопреки злу, во имя добра. Грусть и радость, изумление и восторг, разумная сдержанность и выплески чувств, отчаяние и счастье, вера, надежда и любовь, – и всё это, с прерывистым или ровным дыханием, с чутким слухом, с ежесекундным, пристальным взглядом в происходящее, – жизнь, и творческий диапазон Козырева необычайно широк, и ему необходимо говорить, потому что ему есть что сказать людям.
Вот и я говорю. О том, что Андрей Козырев – поэт настоящий, говорю я всем современникам, людям двадцать первого века, пишущим стихи и любящим стихи, да и тем, которые когда-нибудь ощутят присутствие поэзии в нашем непростом, как и прежде, мире, потянутся к ней, как на некий зов, и станут её приверженцами, - говорю открыто и прямо. И слов своих, сказанных ныне, я на ветер, как и всегда, ибо речью я жив, не бросаю.
Алексей АЛЁХИН
Андрей Вячеславович Козырев — поэт молодой, но много и плодотворно работающий. Автор четырёх поэтических сборников, последний из которых — «Любовь чайника» (Омск: Вариант–Омск, 2013), и многочисленных публикаций: в журналах «Арион», «День и Ночь», «Голоса Сибири», «Литературный Омск» и других журналах и альманахах.
Дело, однако, не в количестве публикаций.
Андрей Козырев — стихотворец со сложившейся поэтикой, с определившимся взглядом на мир и бытие.
Он работает в технике свободного стиха — для русской поэзии всё ещё достаточно новой и притом трудной. Хотя бы потому, что стихотворец – верлибрист прежде всего и всякий раз должен убедительно доказать, что написанное им — именно поэзия.
Козыреву это удалось. В рамках свободного стиха он нашёл свою и притом узнаваемую форму. Как правило, это небольшое стихотворение, сочетающее, в лучших его вещах, одновременно лирический, философский и не лишенный иронии взгляд на мир. Читать их — интересно, а этот критерий дорогого стоит. Я думаю, мы можем ожидать от него яркого продолжения начатого.
Существенно, что Андрей Козырев не только интересно пишет, но и активно участвует в литературной жизни, прежде всего — своего родного Омска и Сибири. Он главный редактор литературно–художественных альманахов «Точка зрения» и «Менестрель», руководитель литературной студии «Магнит», администратор сайта молодой омской поэзии «Молодёжный проспект». Одарённые молодые стихотворцы, имеющие вкус к литературной и просветительской работе и обладающие необходимой для этого энергией и трудолюбием, — и есть наша надежда на будущее.
Мария АРБАТОВА
Написал мне редактор журнала «Менестрель» Андрей Козырев из Омска, попросил побыть в жюри загадочного Международного литературного конкурса им. И.Ф.Анненского.
Я давно уже бесплатно в литконкурсах "не журю" - времени нет, бесплатно я строю гражданское общество. Но как отказать человеку из Омска? Человеку, проживающему в четырех часах езды от "Пупа земли" в Окунево?
И не пожалела, потому, что обнаружила невероятно талантливую писательницу Ганну Шевченко. А вчера состоялась "маленькая, но гордая" церемония награждения конкурсантов в библиотеке Чехова. Я к стыду своему опоздала на полчаса - стояла в пробке на Тверском бульваре, но, появившись, долго искала глазами самого Андрея Козырева. Оказалось, что сижу рядом с ним, просто он на фото смотрится "по-взрослому", а в реале ему всего 26 лет! Восхищению моему до сих пор нет предела.
Тем более, что он не только главный редактор, но и основатель фонда, который наградил вчера лауреатов премиями по 25 000 и 50 000 рублей. Короче, "я знаю саду цвесть, когда такие люди в стране советской есть".
Поздравляю победителей с наградой, а Андрея с удачным проектом!
Александр БАЛТИН
«Расшифровывая снег»…
Сама по себе эта фраза выдаёт в поэте философа, не готового довольствоваться обычным описательством, простой игрой эмоций или фиксацией чувств… Снег чертит орнаменты – и в них сокрыты коды бытия, и кому, как не поэту, пробовать отгадать их! Даже если невозможно это, сам процесс отгадывания рождают энергию, дарующую замечательные стихи.
«Осень в Великой степи» так же отличается от «Осени в Византии», как темпераменты противоположных поэтов. Андрей Козырев создаёт картины эпические – и вместе с тем нежные, владея стихом разнообразно и могуче – от изысканных верлибров до тонко инструментованных больших стихотворений.
Эти последние особенно интересны – мысль в них ветвится, точно идёт астральными коридорами, недоступными обычному, непоэтическому оку, и ассоциации растут богато, расцвеченные пестротой радуги. Трамвай вполне может увезти в рай, расплёскивая по небу листки воспоминаний; а свой, крепко-сибирский род вписан в протоплазму прапамяти, как сложные детали корейской игрушки – одна в другую, так, что не изъять… «Городской сон» логически вытекает из «Русского неба» – ибо, как бы велико оно не было, творящееся под ним чаще вызывает боль, а не радость.
Стих Андрея Козырева естественен и обладает стальною, стержневой силой, без которой текст превращается просто в нанизыванье слов.
И – да звучит «степной псалом», да звучит «державинская медь», созидая биографию счастья!
Дарья СИМОНОВА.
Одно из главных для меня достоинств поэзии Андрея Козырева – сочетание эпической брутальной ноты и тонкого внимательного лиризма, с которым автор рисует линии человеческих судеб. Новый поэтический сборник поэта «Расшифровывая снег» дает возможность еще раз в этом убедиться, - как и в том, что мощная мелодика стиха позволяет автору с неожиданной остротой раскрыть читателю давно знакомые темы, на которых, как говорится, «глаз замылился». Не зря одно из самых сильных стихотворений сборника – о родном для автора городе Омске, в котором «ни войны, ни мира, ни покоя…». Вообще Сибирь в произведениях этого поэта никак нельзя назвать «малой родиной». Она – Родина в самом полном и масштабном смысле этого слова, и это, кстати, соответствует ее духовному, метафизическому статусу. В ней сокрыта непостижимая древняя сила спящего богатыря, питающая творческую энергию автора. И это очень важная черта поэзии Андрея Козырева – ее образы, преломившие в себе историю многих поколений, но без пафоса назидания, по энергетике современны и близки молодым поколениям.
Страна моя, где нет добра без зла,
Как шапка Мономаха, тяжела…
«Правду я люблю сильней, чем счастье», - говорит лирический герой одного из стихотворений, и в некотором смысле это лейтмотив этого сборника, но при этом он не оставляет послевкусия печали и пессимизма. Другое дело, что автор любое глобальное явление умеет пронзительно показать через личную драму или трагедию – собственно, здесь он придерживается канонов классической поэзии.
В небе был всесильным, как молитва.
На земле – бессильным, словно бог.
Строчкой, безопасною, как бритва,
Ни поранить, ни спасти не мог…
Впечатляют его стихи о войне, на которой он не был, но, как известно, сила воображения, глубина эмпатии и творческий темперамент рождают шедевры и без описаний с натуры. О чем свидетельствует и маленький пронзительный верлибр «Что такое война», и стихотворение «Любовь во время войны», в котором отчетливо чувствуешь связь времен, отголосок прошлого в настоящем.
Война–это не только свист пуль,
Не только гром канонады,
Не только разрушенные города.
Война–это обмен
Обручального кольца,
Подаренного погибшим мужем,
На буханку хлеба.
Возвращаясь к рифмованным произведениям, нельзя не отметить, что стихи Андрея Козырева очень музыкальны – иной раз приходит мысль, что читаешь не просто стихотворный текст, а слова современного романса. Закрывая этот сборник, отчетливо ощущаешь, что его строки останутся с тобой как очень точное отражение мироощущения талантливого и остро чувствующего человека в эпоху, как называет ее сам автор, «металлического цвета»:
– «Ты где, Господь? Ответь!»
– «Мой сын, держись!»
Я думал, это смерть…
А это – жизнь.
Пётр АЛЁШКИН
Андрей Козырев - без всякого сомнения, одареннейший человек! Без всякой фальши. естественно и просто он передает хорошим языком внутреннее состояние человека и его поступки.
Через 10 лет жизнь в России будет иной, с иными отношениями, иными трагедиями, не похожими на нынешние. Я уже жил в четырех разных эпохах в России с совершенно разными отношениями между людьми. Если Андрей сможет описать жизнь своего времени в драматических историях, - он станет великим. Те современные писатели, кто на слуху, разные прилепины-быковы, по таланту рядом с Андреем не лежали. Нынешние читатели вряд ли слышали о ставских-сартаковых, а о них в свое время шум был посильнее прилепиных. Где они? Там будут и эти лягушки, надутые до размера быка. Так всегда было и будет! Кто был Чехов по сравнению с Потапенко-гением? Козыреву не грозит слава Прилепина-Быкова, для этого надо близко дружить с Кремлевскими сидельцами, а Андрей вряд ли дружит даже со своим губернатором. Но я верю, что к нему рано или поздно придет слава – маленькими шажками, зато настоящая, а не надутая властью!
галина КУДРЯВСКАЯ
Контекст книги молодого омского поэта Андрея Козырева «Мелодия для луны с оркестром» весь пронизан одной жаждой, одним стремлением: жить, чувствовать, думать, страдать, сострадать, осуществиться.
И я думаю, что Андрей своей книгой сделал первый и правильный шаг в этом направлении. Он остро чувствует, ярко мыслит, умеет боль другого существа (бомжа, птицы, зверя) воспринимать как свою собственную.
Мне симпатичны тональность книги, её глубина и серьёзность, стремление автора связать свою жизнь с вечностью, с прошлым и будущим, понять, откуда ты, зачем и куда идёшь? Принять всё это и научиться терпеть.
И в этом терпении творить песню, собственную, единственную:
«Я пел. Я песни дал большому миру».
Да, это о Гомере, но это и о себе самом, жаждущем остаться словом в мире, ищущем это слово, как рудокоп руду, и часто находящем самое точное, самое верное:
«Открыть глаза, чтобы взглянуть вокруг,
Закрыть глаза, чтоб взор в себя направить».
Я желаю Андрею и дальше так жить, соединяя внешнее со внутренним, и, озаряя слово светом души, писать всё лучше и лучше.
Евгения КОРДЗАХИЯ
Автор талантлив, наблюдателен, умён. Удивляет многослойностью анализа движений собственной души, не разрушающих окружающую гармонию. Свойственное молодости желание объять необъятное воплотилось в довольно обширный список тем: социальных, исторических, философских – раскрытых глубоко и детально. Но та же страсть к детализации, проявившаяся в стихах о чувствах, порой усложняет восприятие этих чувств. Кажется, что автор, боясь быть неправильно понятым, растолковывает свои чувства, лишая читателей возможности мыслить самостоятельно. Сюжетные стихи, где образы верно схвачены и расшифрованы, выглядят мощнее и зримее. Хорошо удаются автору и миниатюры: тонкие, изящные, с лёгкой иронией и шармом.
Андрей–добрый человек. Все его герои, от хромой собаки до сентиментального палача, получили надежный приют в его большом сердце, он их понимает и принимает такими, какие они есть, ибо они, как и он сам,– лишь частичка прекрасного и несовершенного мира.
Лёгких крыл твоей многообещающей Музе, Андрей!
Николай КУЗНЕЦОВ
Андрей силён тогда, когда сопрягает небо с землёю, высокое с низким. Это создаёт тот искомый контакт, который как бы замыкает цепь, по которой и течет ток настоящей поэзии. Ещё он силён цепким взглядом и во внешнее, и внутрь себя. И зачастую, как В.Высоцкий в своих песнях, пытается влезть в чужую «шкуру»: актёра, бомжа, собаки. И небезуспешно становится и ветром, и городом Омском, и полем Куликовым, и многим другим.
И, как «весь Шекспир, быть может, только в том, что запросто болтает с тенью Гамлет», так и Андрей старается услышать голоса вещей и даже их состояния, например, как «стрелки на часах тоскуют врозь», или как «зеркало, незрячее от пыли, направит в пустоту ослепший взгляд», или как магнитофон подавится кассетой и что-то «неразборчиво мычит».
А ещё помогает Андрею получить «поэзии крепкий коктейль», кроме молодой поэтической силы, его способность образного видения мира. И этим он напоминает своего тёзку – Андрея Вознесенского. Так, у него повитуха – «ангел в белом» - награждает младенца увесистым шлепком, любовь уподобляется зонтику: «чтоб других укрыть, она до нитки под дождём промокнет», «луна, словно долька лимонная в чае», плавает в тёмном небе, «чёрною шагреневою кожей сжимается страна», «кровавый закат – будто передник мясника», «Бог – жилец, что выше этажом, и ад – котельная под общим домом», в детстве «жизнь идёт по лужам босиком» и ещё немало подобных и, главное, органичных образов.
А ещё большое разнообразие тем. Чего и кого только нет в его поэтической вселенной: тут и рождение человека, и задворки детства, и Америка любви. И актёры, и бомжи, и ангелы. Всего не перечесть.
Но в этой «всеядности» таится и опредёленная опасность. Но думается, что Андрей, вступая в пору поэтической зрелости, будет строже подходить и к выбору тем и героев, и к их воплощению. Порукой тому его переводы на уровне опытных мастеров, а также лапидарные трехстишия и четверостишия.
Верю в большое будущее Андрея, в то, что он станет козырной картой не только в омской поэтической колоде. Недаром его фамилия – Козырев.