НЕГАДАННАЯ ВСТРЕЧА

 

Когда-то меня задела строчка Николая Клюева, словесного чародея в поэзии и мученика по жизни: «Звук ангелу собрат».

Я в это родство поверил и написал, с вызовом адресуясь в будущее – а кому, неизвестно. Знал лишь, что ПОЭТУ.

 

Струны дико и туго

натяни на подрамник,

чтоб из цвета и звука

рвался ангел-подранок.

 

Послушай получше:

ближе, ближе... Слови его

и у слова вылущивай

суть соловьиную:

 

то выкатит лаково

полновесные свисты,

то рюмит заплаканно,

пусто и чисто.

 

А какой-либо цели

туда и не вкладывай, –

нет самоценнее

умного лада:

 

то слегка, то свирелью

то собой залимонивает

по сиреневым,

по прохладным бемолям.

 

То, швыряясь роялями

в горлоухое эхо,

вытворяемым

тешит Бога и Эго...

 

И вдруг поэт отозвался. Это Андрей Козырев, живущий на противоположной от меня стороне планеты в Сибири, в Омске.

Прежде я ничего о нём не слыхал, а он, оказывается, написал несколько книг стихов и сам издаёт журнал «Менестрель» – прекрасное название, заключающее в себе некий автопортрет.

Мне кажется, что он делает в стихах именно то, к чему я зову.

Слова к нему льнут, и он помещает их туда, где им хорошо. «Вот потому и чувствует язык // во рту блаженный привкус русской речи, // что я к нему с годами не привык...» — это из прошлого тысячелетия, из моей самой первой публикации в журнале «Юность». С удивлением я читаю теперь у Андрея:

 

Поговорим о том, с чем я знаком,

О том, что в мире ведомо немногим, –

О странном привкусе под языком.

О боли под лопаткой. И – о Боге.

 

Он из немногих, кому это ведомо. У него свой голос, у него лёгкое дыхание и, конечно, высокие амбиции. Что ж, как мне кажется, они правомерны.

 

Дмитрий Бобышев,

 

ноябрь 2016,

Шампейн, Иллинойс.

​

​